Проходящий в этом году экзамен на чунина отличался от всех остальных тем, что и самой Саюри предстояло стать в нём участником, и это делало такую обыденную вещь, с которою она множество раз уже сталкивалась, наполненной каким-то совершенно особым смыслом. Не то что бы девочка боялась предстоящих этапов, наоборот, она даже хотела бы в них поучаствовать, так как это было интересно своей сложностью - ну любила она сложности, что с этим поделаешь? Это было скорее чувство неописуемой радости от возложенной на неё ответственности. Казалось бы, точка зрения абсолютного мазохиста, которого хлебом не корми дай только нагрузить побольше. В каком-то плане она именно такой и была. Человек, живущий с мечтой стать Казекаге и делающий над собой все возможные и невозможные усилия для того, что бы защитиь селение, по-определению дарит себя и свои ресурсы окружающим, причём без каких-либо условий и обратной платы. Она невероятно хотела пройти этот экзамен, хотя бы для того, что бы доказать всем вокруг, что она стала сильнее и что на неё можно положиться, и это не говоря уже о том, что отец самолично предложил ей участвовать, и провалить его было бы даже неуважением по отношению к нему, ведь что может быть хуже, чем неоправданное доверие того человека, которого ты больше всего на свете любишь и уважаешь? Таким образом этот экзамен выдался ещё более волнительным, чем экзамен на генина. Хотя, с ним сравнивать было бы, наверное, даже несколько несуразно - на нём она и вовсе ничего не почуствовала. В конце-концов, откровенно говоря, он был прост и крайне незатейлив, а так же совершенно ничего не изменил в жизни молодой куноичи, помимо, разве что, протектора, который можно было носить, и миссий, которые можно было выполнять. Казалось бы, неужели повышение в ранге может принести больше перемен, чем становление шиноби? Оказывается, вполне себе может...

Этот день подошёл гораздо раньше, чем она считала. Во всяком случае, оглядываясь на себя в более раннем возрасте, она не думала, что будет к этому готова в свои 13 лет, и эта мысль наполняла её маленькое сердечко гордостью. Она стояла в расщелине около входа в селение, оглядывалась на улыбающихся и разговаривающих друг с другом шиноби, и непереставая возвращалась к той мысли, что, вполне возможно, в ближайшем времени она будет с ними на одном уровне - таким же чунином, как и они. Это дополнительная ответственность, повышенная опасность, необходимость командовать другими, работать сообща, и ещё ворох других дел, о которых сейчас можно было подумать, но страха в груди не было. Душа была так же покойна, как и безоблачное небо над головой, холодные бирюзовые глаза смотрели вдаль, терпеливо ожидая появления маленькой точки на горизонте. Она не боялась ни ответственности, ни трудностей, ни будущего, ни самой себя. Жить, не оглядываясь на прошлое, смело смотреть в будущее и затем радоваться тому, кем стала и ненавидеть то, во что могла бы превратиться - именно такой и была бесконечная спираль жизни этой ещё маленькой девочки. Хотя, что в этой жизни вообще решает возраст? Инфантильные взрослые, сверхэмоцональные шиноби, не умеющие держать себя в руках, глупые учителя... Разные встречаются. А есть те, кого зовут "железной молодёжью". Столпами будущего. Годами они молоды, а душа их давно уже покрылась пылью и заросла сединой. Молодые старики, не способные уже ни развиваться, ни жить, юные, и в то же время уже распадающиеся сердца. И куда-то туда, в горизонт, между небом инфантильности и глубокими недрами тлена, хотела попасть красноволосая, и делала ради этого всё, хотя до сих пор не совсем понимала, к чему ей на самом деле нужно стремиться, что бы этого достичь.

Как научиться быть сильным, но в то же время не дав своему сердцу загрубеть? Как слышать те голоса, которые говорят истину и ведут по правильному пути, в то же время пропуская мимо ушей бред и клевету? И, самое главное, где тот учитель, что сможет этому научить? Семья? Она могла верить своей семье. Великому отцу, что давал своей дочери пример не только того, как вести себя надо, но и того, как вести себя не надо. Он научил её многому... Очень многому... Показал ей, что люди умеют меняться. Научил, как жить для других, а не для себя. Рассказал, что значит во что бы то ни стало добиваться своей цели. А так же продемонстрировал, что лишь один человек может что-то решать в своей собственной жизни, и это ты сам. А мать то и дело не давала дочери сбиваться с пути, мягкой рукой стирала пыль с грубеющей души, тихим голосом отгоняла чёрствую старость. Брат же был и защитником, и в то же время тем, кого Саю всегда хотелось защитить. Они втроём с такой силой толкали её в сторону приближающегося горизонта, что можно было уже и не сомневаться в том, что, пока они рядом, ничего плохого не может случиться. А экзамен... Очередной этап, крутая ступень, шаг вперёд. Называйте это как хотите, каждый участник имеет свою причину. Однако для неё это в основном был шанс выразить свою благодарность за всё, что для неё когда-либо сделали все близкие и далёкие люди. Пусть те, что верили в неё, знали, что о ней не надо так беспокоиться; пусть отец видит в ней свою опору; пусть учителя знают, что их слова не были пустым звуком; пусть мать осознает, что всегда была права; пусть брат заметит её рост; пусть шиноби селения, наконец, признают её; пускай целый Мир будет счастлив от этого! Уголки губ девушки слегка дёрнулись в лёгкой, почти незаметной улыбке. "Ну вот, теперь и я думаю как старуха..." Подумала она с сарказмом, и подняла глаза.

Она давно уже стояла на тренировочной площадке своего возлюбленного селения, сжимая в руках косу. Она застыла на мгновение, делая глубокий вдох, и с силой опуская своё возлюбленное оружие на твёрдую почву местом сцепления древка и лезвия. Тренировка её продолжалась достаточно долго, и руки, пускай и сжимавшие всё это время металлическую поверхность, настойчиво ныли и кровоточили. Экзамену предстояло начаться со дня на день, и Пустынная, по какой-то необъяснимой причине, так налегла на тренировки, что это начинало пугать тех, кто видел её неоправданное усердие - так изматывать себя перед экзаменом нельзя, ведь есть шанс травмироваться и быть в невыгодном положении. Красноволосая итак готова была уже валиться в ног, получила несколько новых синяков, а связки и сухожилия в районе кисти и колен не позволяли ей без боли даже руки опустить. Но ей было всё равно. Она восстановила дыхание и хотела продолжать. Это было уже скорее похоже на страсть к саморазрушению, нежели на реальное и объективное совершенствование собственных навыков. Хотя, оно и было понятно - девочка совершенно не верила в собственные силы, и тот факт, что и отец, и учителя, решили, что она вполне достойна этого, никак ей не помогли. Она-то прекрасно знала свои слабости, и своё отсутствие таланта к некоторым вещам. Она понимала, когда у неё что-то выходило хорошо, а когда, наоборот, из рук вон плохо, и все последние её попытки были скорее неудачными, нежели удачными. Да, она чувствовала свою силу, осознавала способности. Она прекрасно могла сравнить свои техники и чужие, своё управление песком с другими талантами... И, всё же, неуверенность в себе вновь заставляла её браться за верное оружие.

Вдох... Выдох. Вдох... Выдох. Юная куноичи считала все вздохи, пока её тяжёлое оружие шло по замысловатой траектории. Она воистину сейчас была похожа на внушительный цветок, которым её прозвали дети в академии - то, как её оружие, отсвечивая бликами Солнца, огибало её маленькое тело дугами, делало её напоминающей Алый Лотос, ставший её вторым именем. Словно кошка, медленно испускающая вдохи перед прыжком, она непревзойдённо владела своим телом, и всё это получалось у неё так легко и непинуждённо, словно девочка была создана для того, что бы держать подобное оружие в руках. Она знала, что пойдёт далеко. Точно была в этом уверена. И именно поэтому придавала тренировкам столько значения. Движение шеи, уводящей голову от древка, прошедшего в каких-то сантиметрах от затылка, круговое движение локтем, заставившее восьмёрку обратиться вспять. Было тихо. Куноичи слышала каждый скрип мышцы, каждый свист ветра, каждое шероховатое прикосновение древка к коже. Она стала единым целым с оружием... Более того - она объеденилась с миром вокруг. Казалось, она слышала даже свои собственные мысли, когда они возникали. Хотя, шиноби всегда должен понимать, что иногда своему оружию следует доверять куда как больше, чем тому, что блуждает в голове. И она ведь даже не хотела больше ни о чём думать. Иногда тренировки занимали меньше концентрации, чем даже сон. Она дышала тихо и спокойно, совно бы действительно спала.  Лишь ноющие мышцы и скатывающиеся по лбу капли пота указывали на то, что именно она делала. Девушка выматывала себя. Зачем? Она и сама не понимала. Просто порой хотелось выжать себя до последней молекулы. До последней частицы силы, живущей в теле.

- Йо! - Послышался незнакомый голос откуда-то сбоку. Однако Саюри, будучи столь отрешённой, даже не обратила на это никакого внимания. Она лишь остановилась, отправив своё внушительное оружие в землю. Инерция, погашенная песком, произвела лишь лёгкий шорох, при особой концентрации слуха похожей на звон, и куноичи осторожно повернуа голову в сторону подошедшего. Это оказался парень примерно её возраста, с тёмными растрёпанными волосами фиолетового оттенка и глубоким, внимательным взглядом. Дочь Гаары оставалась без движения. Лишь, продолжая держать своё оружие, отрешённо смотрела на подошедшего. Её взгляд, казалось бы, смотрел куда-то сквозь этого человека, будто бы он был прозрачным. Лицо было холодно - ни одной мышцы не было на ней напряжено, а спина гордо выпрямлена. Наверное, в этот момент она выглядела весьма утрашающе. Девушка, не похожая на живого человека, смотрящая пронзающим взглядом бирюзовых ярких глаз, и держащая в своих детских руках оружие, призванное для того, что бы рубить головы и косить конечности. Хотя, конечно, такого применения это оружие её не видело. Но сил на более радушный приём у неё не было. Не после таких долгих действий - ей надо было хотя бы продышаться. Она продолжала считать вздохи, поэтому и не сбилась... Она дышала медленно и поверхностно, словно бы не напрягалась вообще. Как и до этого. В общем и целом, она надеялась на хоть какую-то реакцию с его стороны. Хоть что-то помимо этого фамильярного восклицания, что, очевидно, было высказано что бы привлечь внимание юной девушки. Она ждала, но, видимо, тщетно.

- Доброе утро, - произнесла она низким голосом, как ни странно, ничуть не охрипшим после тренировки, - приветствую в Сунагакуре, - добавила она, заметив на юноше протектор Конохагакуре. - Сделаю предположение, что вы прибыли заранее на экзамен на чунина. - Продолжала дочь Кпзекаге, словно бы не обращаясь к своему собеседнику. После этих слов она слегка опустила голову и, левой рукой, перевернула косу, заткнув её себе за пояс за спину. Она не была настроена так уж враждебно. Да и в целом она вела себя так, будто этот мир не касается её в принципе, как и всё происходящее вокруг, но ни в коем случае не выражала никакой злобы. С лёгким вздохом она вновь подняла голову, и достала прядь волос из-за уха, и даже изобраила нечто похожее на улыбку одними лишь кончиками своих губ.
- Моё имя - Сабаку но Саюри, - произнесла она всё тем же гравистым голосом, сделав несколько шагов навстречу незнакомцу, и застыла перед ним, вытянув прауб руку вперёд в приветственном жесте. Тяжело было придумать больший контраст, чем эта девочка в данный момент. Оставалось лишь гадать, что обо всём об этом думал подошедший и нарушивший тренировку человек. - Могу я узнать ваше? А также то, насколько верна моя догадка? Емсли это, конечно, не является страшной тайной. - Она улыбнуась чуть шире, и даже в бирюзовых глазах проскочила нечто, похожее на здоровую искринку. Солнце уже стояло в самом зените. Пустынная и не заметила, как время прошло... "Что же ещё прошло мимо меня, пока я этого не замечала?" Промелькнуло в голове в этот момент, пока она ожидала ответа...